Оригами № 6(26) 2000

Королевские пингвины

Выведение птенцов у пингвинов является настолько необычным процессом, что стоит рассказать о нём особо.

Королевские пингвины выводят потомство в Антарктиде, во мраке полярной ночи. Ртутный столбик термометра может при этом опускаться до страшной от­метки в минус пятьдесят градусов, а ветер несётся над ледяной пустыней с курь­ерской скоростью в две сотни километров в час.

Откладке яиц у них предшествует длительный период ухаживаний и брачных церемоний. Он имеет важный смысл, уже давно утраченный людьми. Кавалеры и дамы окрашены одинаково, но их поведение в период ухаживаний резко разли­чается. Внимание партнёра независимо от пола вызывается кивками. Голова опускается вниз, поднимается кверху, показывается слегка раздутое горло. Сам­цы ведут себя более сдержанно, самки же устраивают порой настоящие свары, стараясь завоевать благосклонность своего кавалера. В особо острых случаях в ход идут крылья-плавники (ими удобно шлепать или пихать соперницу) и даже клюв, которым пингвиниха может всерьёз ударить соседку-соперницу.

Такое поведение матрон вполне оправдано. Успех размножения у них впря­мую зависит от физических качеств, упорства и выносливости будущего супруга. После недолгих скромных радостей брачного периода ему предстоит тяжелей­шая работа. Может быть, поэтому весь период ухаживания длится довольно дол­го - несколько недель. В выборе будущего супруга нельзя ошибиться!

После разбивки на пары брачные ритуалы заканчиваются и начинается «мол­чаливое ожидание». Супруги стоят друг перед другом и словно прислушиваются к тем таинственным процессам, которые уже начались в теле будущей мамаши. В ней созревает яйцо. Одно-единственное. Большое и драгоценное. Если самец проявляет нетерпение и издаёт хотя бы звук, он рискует получить от своей супру­ги крепкий удар клювом. Дескать, молчи! Ещё рано!

Долгожданное событие наступает в мае. Это не наш севернополушарный тёп­лый май. В Антарктике в это время начинается зима с её свирепыми холодами и ураганным ветродуем. Отложенное яйцо самка закатывает на заботливо подстав­ленные лапы супруга и немедленно отправляется на кормёжку, восстанавливать подорванные силы. Ей предстоит многокилометровый переход по льду до откры­той воды - ведь за время брачного периода ширина нарастающего припая успе­вает достигнуть десятка километров.

Самец опускает на вручённое ему яйцо толстую складку брюха, стараясь пол­ностью прикрыть этой своеобразной выводковой сумкой своего единственного будущего птенца, до поры замкнутого в сферу скорлупы. Долгих два зимних ме­сяца предстоит ему простоять живым памятником отеческой заботы, постоянно согревая его теплом своего тела. Во время этого своеобразного «настаивания» яйца самцы не питаются. Они вообще ни разу не ели с момента начала брачных разборок. Общая продолжительность их добровольной и вынужденной голодов­ки достигает трети года! За это время сорокакилограммовые красавцы худеют вдвое. Работая живым калорифером, они растрачивают практически все свои энергетические запасы. Немудрено, что самки соперничают за более мощных и выносливых кавалеров. Слабакам роль папы просто не под силу.

Вся работа тела пингвина подчинена в этот период одной задаче - максималь­ное сохранение тепла тела и сведение к минимуму его потерь. Четыре слоя мел­ких черепицеобразных перьев настолько плотно облегают его фигуру, что ни один самый жестокий ветер не способен встопорщить ни одно из них. Однако предос­тавленный самому себе пингвин-папа не протянет и половины положенного при­родой инкубационного периода. Выжить и дать жизнь новому поколению можно только сообща. Во время «настаивания» яиц пингвины сбиваются в плотную тол­пу. В относительно тёплой её середине можно хоть немного погреться или по край­не мере расходовать меньше энергии на обогрев. Отстояв своё в центре, папаши честно отковыливают к краю, высвобождая место очередникам. При всех этих медленных перемещениях ни в коем случае нельзя потерять яйцо. Даже недо­лгий его контакт со снегом и льдом убьёт зародыш.

Появление птенцов совпадает с возвращением нагулявших жирок самок. В течение двух месяцев они устраивали заплывы на многие сотни километров. Пре­следуя рыбу, ныряли подчас на глубину до полукилометра. И вот, наконец, возвра­щаются. В кромешной тьме они узнают своего избранника в тысячной толпе только по характерным звукам. Если со второй половинкой пары произошла какая-либо трагедия и самка вовремя не вернулась в колонию, самец ещё в состоянии под­кармливать птенца в течение недели собственными белковыми выделениями. Если же и по окончании этого срока он не получит поддержки, ему придётся бро­сить птенца и срочно отправиться на кормёжку для поддержания собственных сил. Иначе погибнут оба.

Впрочем, минимальный шанс выжить у такого брошенного пингвинёнка всё-таки есть. Его быстро, в течение минуты-другой, должна подхватить на лапы без­детная мамаша. А такие в любой колонии всегда есть. Смертность среди птенцов императорских пингвинов по человеческим меркам удручающе высока - около сорока процентов! А материнские и отцовские инстинкты у этих великолепных птиц очень сильны. Лишившись единственного яйца, они нередко закатывают себе на лапы кусок льда... Грустное и трагическое зрелище!

Детство - самая драматическая пора в жизни императорских пингвинов. Даже если благополучная пара родителей выкормила малыша отрыжками полупере­варенной рыбы, за которой ей приходится попеременно бегать за километры к открытой воде, впереди его ждёт не менее опасный период. Дело в том, что взрос­лые практически ничему не учат птенцов. Просто однажды они перестают кор­мить своих серых пушистых увальней, сбившихся в кучу на территории своеоб­разного «детского сада». Им к тому времени уже около 45 дней от роду. Под толстым слоем пуха уже проклюнулись и вылезли настоящие перья. Такой птенец может самостоятельно держаться на воде. Переход в эту новую для него стихию равнозначен вторым родам или поднятию на крыло у других птиц. Пингвины, как известно, не летают.

Когда у подростков начинает изрядно сосать под ложечкой, они проявляют вполне понятное беспокойство. Вдруг, словно самостоятельно решившись на важный шаг в жизни, выстраиваются группой и достаточно уверенно трогаются в сторону воды. Нерешительность смерти подобна. Оставшиеся по каким-то при­чинам на месте быстро погибают от истощения. Последнее испытание для ос­тальных - прыжок в чёрную ледяную воду. Опыт приходит быстро. Подросткам достаточно раз взглянуть, что происходит с их товарищем, безрассудно поплыв­шим прямо в пасть морского леопарда, чтобы при повторной встрече с этим опас­ным хищником начать быстро выпрыгивать на лёд. С опытом приходит уверен­ность в будущем дне. Смертность императорских пингвинов с возрастом резко падает почти до одного процента в год. Живут же императоры долго - около трид­цати лет.

С. Афонькин

⇨: Каждодневный дзен

⇦: Клаус Дитер Эннен

⇧ (Оглавление № 26)