Оригами № 1(21) 2000

Японские приметы красоты

Каждый народ, каждая культура вырабатыва­ет свои мерила прекрасного, понятия о том, что безобразно, а что достойно восхищения. У япон­цев существуют своеобразные эстетические критерии, которые лично мне понятны и близки. Прежде всего, японцы полагают, что красота кроется в предметах, которые творит сама приро­да, то есть их происхождение отмечено печатью естественности.

Человек в состоянии творить, подражая природе, но он никогда не способен создать столь неповторимые творения, которые силы природы, не обязательно грозные, созда­ют ежечасно и ежеминутно.

Вся живая природа полна такими примерами: резные кружева жучьих панцирей, зонтики соц­ветий, вязь паутины, арабские литеры сплетён­ных корневищ. Ни один ювелир, ни один левша не способен соперничать с творческой мастер­ской, где хозяйничает Природа. Её творения не только неповторимы, они невоспроизводимы вручную. Если бросить взгляд на картины неживой природы, там картина по крупному та же. Вот гладкая поверхность прибрежного песка, которую подмёл и отшли­фовал ветер. Попробуйте воспроизвести её с помощью граблей и метлы. Ничего не получится! Постарай­тесь нарисовать морозные узоры на стекле или соединить вместе шесть кристалликов льда так, чтобы по­лучилась снежинка. Безнадёжная задача. Вместе с тем небесная фабрика выдаёт в каждый снегопад миллионы и миллиарды таких снежинок, причём каждая хоть немного, да отличается от остальных! Человек может только нарушать создания природы, улучшить их он не в состоянии.

Правда, искусно используя созидающие силы природы, он может направлять их работу в нужном ему направлении. Например, именно так поступают люди, занимаясь выведением новых сортов цветов и по­род животных. В строгом смысле слова они не создают ни причудливые формы и раскраски лепестков, ни контуры мордашек домашних любимцев. Трудится природа, человек лишь извлекает те формы, которые скрыты в самом материале, и делает он это не вручную, а лишь подсказывая определённые сочетания про­изводителей.

Нельзя уложить шапки снега на голые ветви дере­вьев в лесу. Нельзя выточить из дерева кривые ветви сосны, упорно цепляющейся корнями за вершину ска­лы. Нельзя создать паутину трещин на поверхности старой стены. Только природа в союзе со временем способна на такое творчество. А всё, что создаёт сама природа, безупречно. Для японца несомненно поэто­му, что красота должна проявляться именно там, где над материалом поработало само время. В примене­нии

к живым сущностям это совершенно очевидно, ведь любые живые творения природы есть итог длительной эволюции.

Поэтому и в очертаниях хищной глубоководной рыбы можно найти свой эстетизм. Луч­ший полировщик камней - море в союзе со временем. Характер человека наиболее ярко проявляется в зре­лые годы. Именно поэтому истинная красота начина­ет звучать в творчестве человека, когда его умение от­шлифовано временем. Если вы согласны с такой точкой зрения, то истинную красоту надо искать не в залах музеев, а в проявлениях жизни Природы. И тогда вы найдёте её в перевёрнутом вверх тормашками мире, качающейся каплей росы на конце травинки ран­ним промозглым утром. И в россыпи камней, сползающих нешироким языком из скалистой расселины. И в дрожании отблесков луны на поверхности горного озера.

Для обозначения черт древности, служащих указательными знаками красоты, в японском языке суще­ствует особое понятие - "саби", которое буквально переводится как "ржавчина". Конечно, при этом имеются в виду не продукты окисления железа, а та благородная патина, которая десятилетиями возника­ет на поверхности вещей. Ни один самый искусный садовод-дизайнер не способен нарастить за неделю зелёный бархат мха на боках огромного валуна или украсить его цветными пятнами накипных лишайников. Для такого обрамления требуются в лучшем случае десятилетия. Саби - это трещины в кладке старин­ного храма, в которых нашли себе приют несколько травинок, и отполированная тысячами прикосновений человеческих рук сияющая бронзовая ладонь статуи.

Если с детства проникаться такой эстетикой, то совершенно очевидным становится бесперспективность попыток украсить произведения природы. А раз так, то и пытаться это делать совершенно не стоит. Имен­но поэтому в отшлифованном временем японском домашнем обиходе так немного нарочито украшенных вещей. Вот фарфоровая чашка. Она должна быть тонкой, поющей от лёгкого удара и слегка пропус­кающей солнечный свет. На её поверхности вполне уместна мелкая паутина трещин, создающая неповторимый узор, способный порадовать искушённый глаз. Её звонкая прочность должна напоминать о жарком пламени горна, в котором она родилась, а её потенциальная хрупкость — указывать на преходящесть всех земных созданий. Если же из этой чашки пил ещё ваш дедушка, то ценность и красота такой вещи вообще не будет поддаваться измерению. С точки зрения японца, расписывать такую чашку какими-то хвостатыми петухами или маковыми цветочками - верх дурного вкуса. Именно поэтому многие обиход­ные вещи японского дома (если он устроен в сообразии со старинным каноном) кажутся европейцам слиш­ком простыми. Эту подчеркивающую красоту первозданного материала, отсутствие вычурности, нарочитости, стремления приукрасить то, что не нуждается в декорировании, японцы называют словом "ваби". Журналист и писатель Всеволод Овчинников в своей известной книге о Японии "Ветка сакуры" ука­зывал, что "ваби" это прелесть обыденного, мудрая воздержанность, красота простоты.

Принципы японской эстетики легко заметить в кулинарном искусстве этой страны, которое стремится подчеркивать первозданный вкус продуктов, а не искать причудливые смеси составляющих. Мы привыкли класть в салаты овощи, майонез, орехи, чеснок, яйцо... На японском блюде все эти составные части будут красиво разложены отдельно. Может быть, с нашей точки зрения, есть отдельно варёные кругляшки мор­кови и не так вкусно, как в салате, но это лишь дело привычки.

В нашей повседневной жизни мы порой невольно берём на вооружение принципы японской эстетики. Если вам удобно и комфортно в старом пиджаке, локти которого уже протёрлись до дыр и закрыты кожа­ными заплатами, и вам не важно, что скажут окружающие, глядя на эту одежду, вы уже немного стали япон­цем.

Если вы засмотрелись на разводы свежеструганной доски и решили её не красить, а лишь защитить от непогоды пинотексом, значит, вы почувствовали, что такое "ваби". Если, наконец, от правильных линий французского парка на вас повеяло тоской, а живописные развалины в окружении буйной зелени влекут к себе неразгаданной тайной детских впечатлений, то вы подсознательно занимаетесь поисками "саби".

Любопытно заметить, что древнее мировосприятие, в основе которого лежат понятия "саби"-"ваби", очень современно в силу его экологичности. Действительно, если природа - неиссякаемый источник кра­соты, улучшить которую человеческими стараниями почти невозможно, то не стоит и задаваться целью деятельно эту природу перестраивать, поскольку это будет разрушительный путь. Можно лишь подстроиться к ней, вписывая человеческие творения в её совершенное обрамление. Этот принцип, кстати, часто лежит в основе древней архитектуры многих народов (включая славян), которые очень умело и тонко определяли топологию мест для своих культовых и житейских сооружений.

В современном японском языке слова "саби" и "ваби" слились вместе, постепенно создав новое понятие - "сибуй". Им японец с хорошим вкусом озна­чает всё то, что кажется ему естественно красивым без вычурности. Любопытно, что в дословном пе­реводе это слово означает "терпкий". Этим терми­ном можно определить и старинный меч без укра­шений, и человеческий характер, и запах добротного вина.

Немного грустно оглядываясь по сторонам, приходится отмечать, как мало в нашей повседневной окружающей жизни есть вещей и обстоятельств, к которым можно было бы применить в полной мере эти три понятия японской эстетики, о которых речь шла выше. Время исторических переломов безжалостно уничтожило многие наши семейные реликвии, на которых лежал отпечаток "саби". Красоты естественности тоже не встречают нас на каждом углу. Остаётся лишь красота незагаженной природы, красота чистого листа бумаги и естественность нескольких складок на нём.

Сергей АФОНЬКИН

⇨: ||

⇦: Орнаменты Жозе Меузен

⇧ (Оглавление № 21)